В 1975 году практикующая медсестра Асма Ханиф открыла в своем доме в Балтиморе первый — но теперь уже не единственный — в США мусульманский шелтер, куда приезжают женщины со всей страны и из-за рубежа.

Трехэтажный дом, где расположился шелтер, с виду ничем не отличается от других. Разница лишь в том, что здесь одновременно живут до 50 женщин, среди которых есть и беременные, и молодые мамы с малышами. Все они — мусульманки, которых избивали и насиловали мужья.

«В большинстве шелтеров люди остаются на несколько дней, максимум на пару месяцев. «Этого недостаточно, чтобы встать на ноги», — объясняет Асма Ханиф. — Я должна дать женщинам не просто крышу над головой. Поэтому у меня женщины живут как дома: учат английский язык, получают профессию, находят работу. Они остаются до тех пор, пока у них не будет стабильного дохода в течение шести месяцев — чтобы можно было снять жилье и оплачивать коммунальные счета».

О своей главной задаче она говорит просто — обеспечить женщинам базовые человеческие потребности. В спальнях шелтера по четыре двухъярусных кровати. Есть общая кухня (где не бывает блюд из свинины) и столовая, библиотека, молельная комната.

«Я не могу принять мусульманок с сыновьями подросткового возраста. И, к сожалению, не могу принять всех, — вздыхает Ханиф. — Когда речь идет о жизни и смерти, выбирать не приходится — женщины оказываются в другом, обычном шелтере или просто приюте. Бывает, что в общих социальных приютах они подвергаются изнасилованиям. Сам факт надругательства доказать сложно, особенно если вы мигрантка. Еще хуже дела в лагерях для беженцев, но это отдельная тема».

«Когда людям плохо, они не смотрят, какого ты цвета. Они ждут от тебя помощи»

Асма родилась и росла в маленьком городке штата Вирджиния. Предки ее были рабами, получившими свободу еще после гражданской войны. Хоть 13-я поправка к Конституции и освобождала рабов, материальных благ им не обещала. Так что уже свободные граждане продолжали служить в домах других свободных граждан и трудиться на полях от рассвета до заката.

«Бабушка с материнской стороны была служанкой в семье богатого белого врача. Не помню, чтобы я когда-нибудь видела ее спящей или улыбающейся. Однажды она пожаловалась этому доктору на крошечную, размером с горошину, опухоль в животе. Он махнул рукой и заявил, что ей не о чем волноваться, можно продолжать работу. Пятью годами позже горошина стала обширной раковой опухолью. Для этого врача жизнь бабушки ничего не значила: умрет — возьмет себе другую служанку».

С грамотностью тоже было не очень: мама Асмы была единственной из всей семьи, кто вообще окончил старшую школу.

«Мама решила направить меня по другой дороге. Она дала совет: „Выучись на медсестру: когда людям плохо, они не смотрят, какого ты цвета. Они ждут от тебя помощи“. Именно мама вселила в меня чувство самоуважения. Я пошла в колледж, а потом окончила Говардский университет».

Асма выросла в христианской семье, но в университете приняла ислам. В больницах мусульманкам в помощи не отказывали, но и на «чувство скромности» никто внимания не обращал: никто не будет слушать, если пациентка откажется от осмотра у врача-мужчины или не захочет снимать традиционную одежду. Борясь за уважение религиозности, Асма решила открыть специализированную клинику для мусульманских женщин. Рассчитывать на помощь, как и много раз после этого, не пришлось: она сама купила дом в Балтиморе и открыла в нем клинику. «А после решила основать центр помощи, который бы помогал людям без статуса, без медицинской страховки. Для тех, кто, может, и не хотел бы, чтобы об их существовании знали, — добавляет она. — Такой центр, где их жизни имели бы ценность».