Когда мы говорим о распространении интимных фотографий без согласия, многие используют термин «revenge porn» или «порно мести». Это выражение прочно вошло в обиход — его используют СМИ, правоохранители, даже некоторые организации помощи жертвам. Но знаете ли вы, что этот термин на самом деле наносит вред тем самым людям, которым мы пытаемся помочь?

Сегодня разберемся, почему привычное словосочетание «порно мести» стигматизирует пострадавших и какие термины следует использовать вместо него.

Что не так с термином «порно мести»?

Проблема первая: слово «порно» переносит вину на жертву

Когда мы говорим «порно», мы автоматически вызываем в сознании людей ассоциацию с порноиндустрией — с добровольным созданием сексуального контента для коммерческих целей. Получается, что жертва как будто участвовала в создании порнографии.

В реальности, когда человек делится интимной фотографией с партнером в контексте доверительных отношений, это не порнография. Это нормальное проявление интимности между двумя людьми. Порнографией эти материалы становятся только тогда, когда кто-то без согласия распространяет их публично.

Называя это «порно», мы подразумеваем, что жертва изначально создавала сексуальный контент для показа другим. Это перекладывает на нее часть вины: «Ну если фотографировалась обнаженной, значит, хотела, чтобы это увидели». Так рождается вопрос: «Зачем фотографировалась?»

Проблема вторая: слово «месть» сужает понимание преступления

Термин «порно мести» предполагает, что распространение интимных материалов происходит из желания отомстить бывшему партнеру после расставания. Да, такие случаи действительно происходят. Но это лишь один из множества мотивов.

Реальность преступления:

— Шантаж и вымогательство денег

— Контроль и доминирование в текущих отношениях

— Хакерство и взлом аккаунтов ради развлечения или прибыли

— Сексуальная эксплуатация и торговля людьми

— Тайная съемка в общественных местах (раздевалки, туалеты, примерочные)

— Распространение среди друзей ради хвастовства

— Создание дипфейков с использованием искусственного интеллекта

— Насильственная съемка во время сексуального насилия

Когда мы сводим все это многообразие к «мести», мы упрощаем и искажаем природу преступления. Это мешает правоохранительным органам адекватно квалифицировать действия преступника, а обществу — понять серьезность проблемы.

Проблема третья: термин романтизирует насилие

«Месть» — это слово из сферы справедливости и возмездия. Оно подразумевает, что кто-то «заслужил» наказание за какой-то проступок. «Порно мести» звучит почти как «справедливое возмездие». 

Реальность: Никакое поведение жертвы не может оправдать нарушение ее права на приватность и достоинство. Даже если отношения закончились конфликтно, даже если один партнер изменил другому или «неправильно» себя вел — это не дает права распространять интимные материалы.

Слово «месть» создает ложное впечатление, что у преступника были «веские причины» для своих действий. Это форма виктимблейминга — обвинения жертвы.

Проблема четвертая: термин мешает жертвам обращаться за помощью

Представьте себя на месте человека, чьи интимные фото распространили без согласия. Вы находитесь в шоке, стыде, паникуете. И вам нужно обратиться за помощью в организацию, которая называется, например, «Горячая линия по борьбе с порно местью». Это создает своего рода психологический барьер: Само название организации содержит слово «порно», которое ассоциируется со стигмой и позором. Жертва может не обратиться туда, потому что не хочет ассоциировать себя с этим словом. Или потому что ее ситуация не была «местью» — например, ее снял тайно незнакомец.

Исследования показывают, что неправильная терминология действительно снижает обращаемость за помощью. Люди не узнают себя в описании проблемы и считают, что эта помощь «не для них».

Виктимблейминг: как термины усиливают обвинение жертвы

Виктимблейминг — это явление, когда вместо поддержки жертвы и наказания преступника общество начинает искать вину в поведении пострадавшего человека.

Как работает виктимблейминг при «порно мести»? Классические примеры обвинений:

— «Зачем фотографировалась голой?»

— «Сама виновата, что доверяла не тому человеку»

— «Нормальные девушки так себя не ведут»

— «Значит, хотела славы»

— «Не надо было провоцировать партнера»

Последствия для жертвы:

Вместо того чтобы испытывать законный гнев на преступника, жертва начинает ощущать стыд и вину за произошедшее. Это чувство вины парализует — человек молчит вместо того, чтобы обратиться за помощью, боясь еще большего осуждения. Со временем развиваются серьезные психологические проблемы: депрессия, тревожность, посттравматическое расстройство. Человек изолирует себя от общества, избегает близких, теряет доверие к людям. В самых тяжелых случаях накопившаяся боль и чувство безысходности приводят к суицидальным мыслям и действиям.

Термин «порно мести» усиливает виктимблейминг, потому что уже в самом названии содержится намек на вину жертвы.

Корректная терминология: как называть это явление правильно?

Международные организации по защите прав человека, исследователи и активисты постепенно отказываются от термина «revenge porn». Вместо него используют более точные и этичные альтернативы.

Основные корректные термины

1. Несогласованное распространение интимных изображений (NCII — Non-Consensual Intimate Image sharing)

Это наиболее распространенный и точный термин. Он фокусируется на ключевом аспекте преступления — отсутствии согласия.

Преимущества термина:

— Подчеркивает нарушение согласия как основу преступления

— Не содержит стигматизирующих слов

— Охватывает все формы распространения (не только «месть»)

— Используется крупными платформами (Facebook, Instagram создали инициативу StopNCII.org)

2. Сексуальное насилие на основе изображений (IBSA — Image-Based Sexual Abuse)

Этот термин используют в научных исследованиях и правозащитной деятельности.

Преимущества термина:

— Четко называет это насилием, а не «местью» или «порно»

— Подчеркивает связь с другими формами сексуального насилия

— Помогает жертвам осознать серьезность происходящего

3. Цифровое сексуальное насилие

Более широкий термин, который включает в себя не только распространение изображений, но и другие формы насилия с использованием технологий.

Что входит:

— Распространение интимных материалов без согласия

— Сексторция (шантаж интимными материалами)

— Тайная съемка

— Создание дипфейков

— Киберфлешинг (отправка непрошеных интимных изображений)

Почему важно менять терминологию?

Язык формирует восприятие

Слова — это не просто звуки. Они формируют то, как мы думаем о явлении, как относимся к людям, как принимаем решения.

Когда мы говорим «порно мести»:

— Фокус на «порно» → жертва создавала сексуальный контент

— Фокус на «мести» → жертва что-то сделала, за что ей «отомстили»

— Результат: сочувствия меньше, обвинений больше

Когда мы говорим «несогласованное распространение интимных изображений»:

— Фокус на отсутствии согласия → нарушено право человека

— Фокус на действии преступника, а не на жертве

— Результат: преступление воспринимается серьезно, жертва получает поддержку

Примеры из мировой практики

Великобритания: В 2015 году криминализовала раскрытие частных сексуальных фотографий и фильмов с намерением причинить страдание. Обратите внимание — никакого «порно», никакой «мести».

Австралия: Использует термин «non-consensual sharing of intimate images» и приняла специальный закон «Crimes (Intimate Image Abuse) Amendment Act» — «Закон о насилии через интимные изображения». 

Международные организации:

— ООН использует термин «non-consensual sharing of intimate images»

— Meta (Facebook, Instagram) создала платформу StopNCII.org — обратите внимание на аббревиатуру

— Cyber Civil Rights Initiative отказалась от термина «revenge porn» в пользу «nonconsensual pornography» и «image-based sexual abuse»

Заключение: слова имеют значение

Язык — это не просто способ коммуникации. Это инструмент, который формирует наше восприятие реальности, наши ценности, наше отношение к другим людям.   Когда мы используем термин «порно мести», мы невольно поддерживаем культуру, которая обвиняет жертв, романтизирует насилие, упрощает сложную проблему, мешает людям обращаться за помощью.

Когда мы переходим на корректную терминологию — «несогласованное распространение интимных изображений», «цифровое сексуальное насилие» — мы:

— Называем преступление преступлением

— Фокусируемся на действиях преступника, а не на жертве

— Помогаем пострадавшим чувствовать, что они заслуживают поддержки

— Создаем основу для эффективной правовой защиты

Изменение терминологии — это не политкорректность ради политкорректности. Это вопрос справедливости, уважения человеческого достоинства и эффективной защиты прав. Помните: жертва никогда не виновата. Виновен тот, кто нарушил доверие и закон.

Курмычкина Альбина Ринатовна, преподавательница кафедры киберправа ТГЮУ

#НемолчиУз #Терминология #ЦифровоеНасилие #НРИИ #ПраваЧеловека #КорректныйЯзык