В России женщины получили право на участие в выборах и избирательные права в 1917 году после Февральской революции, в то время как партия Шура-и Ислами обсуждала в Туркестане этот закон, но так и не приняла его. После захвата большевиками Туркестана ранние правовые кодексы ТАССР подтвердили право женщин на участие в выборах и быть избранными, но не так много узбекских женщин воспользовались этим правом до конца 1920-х годов.
В то время как в Турции право участия женщин в выборах началось с права голоса на местных выборах в 1930 году. Турция предоставила женщинам избирательные права позже, чем Узбекистан, но турецкие женщины имели более длинную историю политической активности и участия. Узбекские женщины узнавали о политической активности турецких женщин через газеты.
В советский период Узбекистана были введены законы, направленные на уравнивание прав мужчин и женщин. В 1928 году Узбекский кодекс о семье, браке и детском обеспечении установил обязательную регистрацию браков в ЗАГСе и запретил многоженство. Был установлен минимальный возраст для брака, шестнадцать лет для женщин и восемнадцать лет для мужчин. Супруги не могли находиться в другом браке, что фактически отменяло многоженство.
Письмо женщины из Коканда
Письмо женщины из Коканда в 1906 году в первый тюркский женский журнал “Алем-и Нисван” в Российской империи свидетельствует о недостатке равенства и образования среди мусульманских женщин в Туркестане.
В письме она выражает разочарование и обеспокоенность относительно положения женщин, сравнивая их с другими общинами в России. В нем Таджи (псевдоним) использует аргументы, характерные для джадидской прессы.
Содержание письма
В этом письме, адресованном Шафике Ханум, она говорит о недостатке образования среди женщин Коканда, выражая сожаление, что они не достигли того же уровня активности, что и мусульманские женщины в других регионах.
Она отмечает, что мусульманские женщины в других частях России имеют собственные журналы, публикуют статьи и участвуют в общественной жизни, в то время как женщины из Коканда остаются в состоянии “комфортного сна”.
“У нас нет свободного выбора ни в чем. Многие из нас живут, не видя своего супруга месяцами, даже полгода или год, и некоторые из нас, которых мужья угнетают, не обеспечивая достаточно еды и питья, не могут выжить, если не обратятся к проституции, разрушая свою жизнь…”
Женщина описывает недостаток образования и отсутствие грамотности. Она подчеркивает, что многие женщины не умеют читать и писать, и остальные не обладают навыками, кроме как прятаться за паранджой.
Она также описывает угнетение, которому подвергаются женщины, и их ограниченные возможности выбора.
“Горе, горе! Все мы нуждаемся в обучении и преподавании…”
В заключение, она призывает к образованию, заявляя, что, пока мусульмане в других частях страны прилагают усилия для прогресса и реформ, мусульманские женщины из Коканда должны следовать их примеру и бороться за улучшение своего положения.
Она предлагает отправить детей в школы для обучения, чтобы изменить их судьбу. Письмо Таджик отражает убеждение в том, что, если женщины получат образование, они смогут вырваться из общественного замкнутого круга и устранить социальные недостатки.
Абдурауф Фитрат о равенстве и образовании
Абдурауф Фитрат, один из известных джадидов Центральной Азии, в своем буклете-инструкции под названием “Семья” утверждал, что религия требует равного образования как для мужчин, так и для женщин.
Он указывал на сходства в обязанностях перед Богом для обоих полов и призывал женщин приобретать знания.
Советская трансформация
Вместо этого они больше напоминали проекты многих других стран, которые также стремились к изменениям в период между двумя мировыми войнами.
Понимание, почему многие узбекские женщины поддерживали государственные проекты в 1920-х годах, важно для того, чтобы понять, как советская модернизация в Центральной Азии, основанная на идеях джадидов, влияла на них и как они видели свою роль в этом контексте.
Подготовили Росина Ангалышева и Шохрух Саъдуллаев
