Ранее мы публиковали пост о директрисе школы из Джизака, которая, со слов дочерей, избивала, похищала и принуждала к браку своих дочерей. В данный момент сотрудники органов внутренних дел проверяют факты по заявлению потерпевших, а пока мы хотим поделиться тем, как жили девушки, со слов одной из них:
«Меня зовут Севинч, я родилась в 2004 году. В нашей семье две дочери, я и моя сестренка. У нас дома регулярно были конфликты, свидетелями которых становились родственники и соседи. В детстве мама часто применяла к нам насилие, в наказание за разные «проступки»: невыполнение её поручений, домашних дел и т.д
Я начала работать с 16-ти лет в Джизаке. Через пару лет мне предложили работу в офисе нашей компании в Ташкенте. Я поступила на учёбу в столичный вуз, работала, достигла финансовой самостоятельности и уже могла помогать финансово маме. Моя мама – директриса школы № 18 в Джизаке. В какой-то момент, она решила, что я не могу так хорошо зарабатывать, и мой доход — это деньги богатого любовника. Сколько раз я ни пыталась ей объяснить, что у меня вообще нет отношений, она меня не слышала. Она знала, что в Ташкенте я снимаю жильё с коллегой. Это приличная, воспитанная девушка, также много работающая. Иногда я ходила с подругами, однокурсницами или сестренкой в кафе. Мама увидела мои публикации в социальной сети и сказала, что это кафе слишком дорогое, меня туда пригласил любовник, при этом начав обвинять меня в проституции.
Моя мама не давала мне работать и учиться. Периодически приезжала и насильно забирала в Джизак. Если я отказывалась, избивала меня и всё равно забирала. Продержав дома 2-3 дня, снова отпускала в Ташкент. Какому работодателю понравится, когда сотрудница регулярно без причин пропадает без предупреждения? Каждый раз, увозя меня из Ташкента, она отбирала мой телефон, читала все переписки, проверяла соц сети, звонки и контакты. Она переписала всю телефонную книгу из моего телефона, считая каждого мужчину в ней моим любовником.
В августе 2024 года моя мать Хасанова Шахноза решила выдать меня замуж за сына своей знакомой, с которым я даже не была знакома. Увидев его единожды, я наотрез отказалась от замужества. Мама сама с ним переписывалась с моего аккаунта, о чём я узнала намного позже. Вплоть до дня свадьбы я ни разу с ним сама не разговаривала, и на свадьбе тоже молчала.
В начале октября, как обычно, вернувшись домой с работы, я узнала о помолвке. Родственники стали поздравлять меня, и на мои расспросы сообщили о состоявшейся помолвке и скорой свадьбе. Мама привела в дом и своих знакомых. Её друзья , один из которых юрист, угрожали мне, что, даже, если сбегу, то они вернут меня через органы внутренних дел и поместят в психушку.
Кроме этого, я узнала, что, пока меня не было в Джизаке, моя мама от моего имени вместе с тем парнем подали заявление в ЗАГС. Я была в шоке, я сразу сказала, что они не смогут заставить меня выйти замуж, у меня случилась истерика, я плакала и просила услышать меня и понять. У меня не было в планах выходить замуж, я хотела учиться, работать, и я совсем не знала кто этот парень, за которого меня хотят выдать замуж! В ответ на это родственники и мать стали угрожать что откажутся от меня, больше не будут считать меня семьёй. Мать грозила наложить на себя руки, если я не соглашусь на брак, ведь обряд помолвки уже прошел и, если помолвку разорвать, то этот позор навсегда останется клеймом на семье. Родственники то и дело твердили, что выйти замуж это единственный способ уйти из-под контроля матери. В какой-то момент я тоже так решила, что другого выхода кроме замужества у меня нет. Каждый день на меня давили и требовали моего согласия. Я сказала, что согласия всё равно не будет. Если поведут в ЗАГС, я скажу «нет». Если захотят провести религиозный обряд, я тоже скажу «нет».
В октябре меня и мою сестру снова отвезли в Джизак. После недели изоляции, мне сообщили что через 2-3 недели будет свадьба. Несмотря на моё сопротивление 31 октября 2024 года свадебное торжество всё равно провели, при этом ни ЗАГС, ни религиозного обряда не было. До свадьбы мои паспорта и телефоны были у моей мамы, а после свадьбы они оказались у матери жениха.
После завершения вечера меня насильно отвезли в дом «мужа». В его доме кроме нас, жили его родители и младший брат. После свадьбы его 5 сестер гостили у нас. Каждую ночь на меня давила моя мать, мои тети и его мама, требуя проведения брачной ночи. Но я наотрез отказалась даже приближаться к нему и не позволила ему дотронуться до меня. На третью ночь, в дом к «мужу» пришли почти все мои родственники: мать, тёти, жены дядей. Они заставили зайти меня и «мужа» в спальню и запретили выходить из комнаты пока мы не проведем брачную ночь. Они сидели под дверью комнаты, каждые пару часов открывая дверь и спрашивая, всё ли сделали? Этот ужас продолжался примерно до 6 утра. Однако ничего не произошло, из-за чего моя мама и моя «свекровь» утром отвезли меня сначала в одну, а потом в другую клинику на проверку невинности. Меня заставили пройти УЗИ, затем показали врачам-гинекологам, которые подтвердили, что брачной ночи не произошло.
Не поверив этим врачам, меня повезли в другую клинику для повторной проверки. Врач гинеколог, к которой меня привели, также подтвердила наличие девственной плевы, а затем, видя моё состояние попросила свекровь и мужа выйти из кабинета. После того, как мы остались наедине, она спросила что происходит, я ей всё рассказала, после чего она предложила вызвать 102. Понимая, что для меня единственный выход для спасения, я попросила врача сообщить о домашнем насилии. Пока не приехали правоохранители, я находилась в кабинете врача. Потом меня, свекровь, «мужа» забрали в отделение милиции, где я написала объяснительную. Свекровь, испугавшись, сказала, что отпускает меня и больше никаких проблем не будет. На этом я подумала, что вопрос закрыт.
Все это произошло на шестой день после свадьбы. В тот день меня и сестренку забрали домой и заперли дома для «перевоспитания». Из-за страха что меня опять с силой вернут в дом «мужа» я заперлась, отказалась выходить из комнаты пока инспектор профилактики не выслушает меня. Так как телефона у меня и сестренки не было пришлось просить помощи крича об этом через окно. К счастью кто из прохожих позвонил в 102. В результате скандала, 8 ноября 2024 года мне и сестренки выдали первые охранные ордера от действий нашей матери, и поместили нас в центр реабилитации. Через пару дней в центр реабилитации приехала подруга моей матери, проживающая в Ташкенте. На тот момент я не знала, что мама ей уже все уши пропела про несуществующих любовников, про то, что я якобы собираюсь уехать в другую страну для занятия проституцией. Знакомая моей матери уговорила нас написать заявление об отказе от размещения в центре реабилитации, под её личное поручительство, а также обещала, что мать больше не будет себя так вести, что она поговорила с ней и всё ей объяснила. Мы доверились маминой подруге. И написав заявление, мы ушли из центра реабилитации пробыв там два дня. После чего мамина подруга отвезла нас в Джизак.
Но ничего не изменилось. Как я перешагнула порог дома, мать меня начала избивать. У меня снова отобрали телефон и закрыли дома. Снова мать стала заставлять меня вернуться к «мужу», говорила, что я её позорю, что люди вокруг распространяют слухи. Мне удалось связаться с НемолчиУз и попросить помощи. После обращения ко мне домой пришел участковый нашего района. Кроме НемолчиУз я также обратилась в комитет по правам человека. Мать была в ярости узнав, что об этом. Сначала она объясняла участковому что ничего ужасного не произошло, очерняла меня, говоря что я пошла по неправильному пути и не хочу жить с мужем, что это семейные дела и ему лезть не нужно. Я возражала и просила помощи у участкового, сказала, что у меня есть действующий охранный ордер. Но он меня как будто не слышал. Мать ещё больше разозлилась и стала меня бить на глазах участкового. Я вырвалась и вцепилась в его форму, умоляя забрать меня. Он сказал, что ничего сделать не сможет и просто ушел, не предприняв никаких мер. Позже, угрожая мне, мать заставила написать меня отказ от поданной заявки в комитет по правам человека, и участковому, чтобы он отчитался перед руководством, что заявка «закрыта».
Мамина подруга приехала к нам в гости на пару дней и уговорила мать отпустить меня в Ташкент. При этом мать всё ещё не оставляла попыток вернуть меня «мужу». Давление шло не только от неё, но и от других родственников. Перед новогодними праздниками ситуация снова повторилась. Но теперь она стала уже также давить на сестренку, боясь, что она «испортится». Пока мы были заперты в Джизаке, она поехала на учебу и работу к сестренке и написала заявление о том, что у неё серьезная болезнь и финансовые проблемы, что дочь должна за ней ухаживать, из-за чего сестренку перевели на заочное отделение без ведома самой сестренки. Вернувшись сразу после новогодних праздников в столицу, мы переехали с сестренкой в новую квартиру, и никому не сообщили нового адреса. Но нас смогли вычислить.
Мать приехала к нам домой под предлогом помириться. Мы испугались, что нас снова заберут домой, и мои опасения оправдались. За матерью в квартиру зашли какие-то мужчины. Я стала писать заявление, в котором указала что мать отобрала мои документы и телефон. Пока я писала, участковый спросил про синяки у меня на руках, я сказала как есть, что это мать меня избила недавно. Он также попросил указать это в заявлении, что я и сделала. Также, я сказала что у меня есть уже второй охранный ордер от действий моей матери, который мне выдали пока я находилась в Джизаке. В этот момент, мать попросила участкового выйти «поговорить». Я не слышала о чем они говорили, но вернувшись на кухню, где я писала заявление, участковый уже вел себя иначе. Я стала просить его, чтобы пришедшие с моей матерью мужчины вышли из квартиры, но мама стала возражать, говоря что это якобы мои братья. Это была ложь — я знала этих мужчин, они работники матери. Участковый попросил их выйти на улицу.
Мама стала успокаивать меня и сестренку, говоря что она просто приехала в гости, никуда нас не заберет, мы просто посидим, поговорим и позже она уедет. Пока я писала объяснительную, мать попросила сестренку пойти выкинуть мусор. Сестренка вышла и уже не вернулась. Как я узнала позже, возле дома её схватили двое мужчин, с которыми приехала мама, закрыли ей рот и усадили в машину. Пока я заполнила все документы, то поняла, что что-то не так, что не может сестра так долго выбрасывать мусор. Я стала просить участкового не уходить, и заставить мать покинуть квартиру. В следующий момент я увидела как в квартиру зашли двое мужчин. Прямо на глазах участкового инспектора они подняли меня (один держал за руки, другой за ноги) и попытались вынести. Я схватилась за участкового и стала кричать о помощи. Но он сказал, что ничего поделать не может. Чтобы не было слышно криков, мне закрыли рот, связали руки и усадили в машину.
Нас сначала привезли в Джизак к нашему дому, но из машины мы не вышли. Мать сказала отвезти нас за город в поле и проучить. Мы выехали в область, уже был поздний вечер. Машина остановилась в темном безлюдном месте, нас вытащили из машины и мужчины вооружились палками. У сестренки в руках остался телефон, который у нее не смогли отобрать. Под угрозой избиения его всё таки отобрали. На этом ад не кончился. Через некоторое время я услышала разговор матери с кем-то. Она сказала погрузить нас в машину, отвезти в какой то поселок и запереть нас там. Приблизительно время было около полуночи. Мы снова поехали. Более чем через час нас снова привезли в Джизак, завели домой и закрыли в комнате, отобрав все средства связи. Мы немного успокоились, подумав, что на следующий день мать успокоится, мы сможем позвонить её подруге и она поговорит с ней. Однако ничего не получилось. В разговоре матери с кем-то мы услышали, что больше нас в Ташкент нас не отпустят, а отвезут куда-то и будут там держать пока мы не «перевоспитаемся».
Мы очень испугались. Через вай-фай на телевизоре мы смогли войти в Инстаграм и снова обратились в НемолчиУз. В тот же день домой пришли из ОВД, но мать не открыла им дверь. Мы не знали что это работники ОВД, но мать знала, её предупредил об этом участковый. Он сообщил ей, что мы снова обратились к кому-то за помощью. На следующий день мы услышали разговор матери, чтобы нас отвезли туда, где нас никто не найдёт. Мать потребовала, чтобы мы пошли в квартиру нашей тёти, которая жила этажом выше. Как мне стало известно позже, в это время к нам домой пришла комиссия с санкцией прокурора. И в этот раз участковый снова предупредил мать об этом, из-за чего она спрятала нас в квартире этажом выше. Мать сообщила комиссии, что мы сбежали в Ташкент. Однако им не поверили, и благодаря ответственной работе инспекторки по делам женщин, выяснилось, что нас спрятали этажом выше.
Комиссия нашла нас и вывезла оттуда. Мы с сестренкой рассказали о произошедшем, написали заявление и меня отправили на экспертизу снимать побои. После нам выдали охранные ордера и разместили в комнате первичной помощи в нашем родном городе. Но ни документов, ни телефонов мать нам не вернула. Мы понимали что в Джизаке оставаться опасно: у матери были связи, и она могла с их помощью решить любой вопрос. В разное время она возглавляла разные гос структуры нашего района/города/области. Прокурор города был её одноклассником. Я была уверена, что даже хоким города не пошел бы против моей матери. На следующий день после нашего освобождения, рано утром мы с сестренкой сбежали из этого убежища и приехали в Ташкент.
Мы спрятались в доме подруги. Позже нас стали разыскивать, о чём мы узнали через знакомых. Мы связались с инспекторкой по делам женщин из Джизака, сообщив что мы в безопасности. На следующий день мы вышли на связь с маминой подругой. Она нас поддержала, поняла, что мать оговорила нас, и обещала помочь. Вместе с ней и её дочерью, мы обратились к участковому, который забрал моё заявление и допустил выкрасть меня из дома, даже не остановив тех мужчин, которые у него на глазах вынесли меня из дома. Оказалось, что на протяжении трёх недель, он не просто не работал с моим заявлением, он даже не зарегистрировал его, как того требует закон! Всё это время моё заявление лежало в его тумбочке, тогда как я и сестренка пережили настоящий ад.
Нам удалось вернуться на работу, но коллег мы предупредили, что если нас будут искать, сообщить, что мы там больше не работаем. Работодатели, понимая ситуацию, пошли нам навстречу. На работу мы вынуждены ходить через «чёрный» вход, чтобы нас не обнаружили. Мы до сих пор живем в страхе, что весь этот ужас может повториться, а нас не смогут защитить. Ведь два раза нас при работниках ОВД и избивали и насильственно лишали свободы.
Сейчас у нас сестренкой несколько охранных ордеров, но ни за одно нарушение охранного ордера мать не была привлечена к ответственности. Насколько мне известно, на неё было заведено несколько административных и уголовных дел за оскорбления. Как мне стало известно, кто-то из её подчиненных в школе писали на неё заявления по факту оскорблений, но чем заканчивались эти дела — я не знаю. Я надеюсь, что её действия в отношении меня и сестренки не останутся без наказания. Мы устали слышать от знакомых, что мы девочки легкого поведения, что столичная жизнь вскружила нам голову, и мы повелись на богатства каких-то любовников. Но мы с сестренкой много и упорно работаем, знаем несколько иностранных языков, прилежно учимся.
Раньше, когда я слышала истории, что кого-либо насильно выдали замуж, я удивлялась и говорила: «ну как так? Как можно заставить выйти замуж? Как можно заставить сказать «да» в ЗАГСе? Ведь жизнь принадлежит только нам и никто не вправе ею распоряжаться»… Пережив весь этот ужас, я теперь стала понимать через что проходят девушки, которых принудили к браку. Мне очень печально, что такие «традиции» до сих пор есть в нашем обществе и это не порицается, а наоборот многие родственники и люди это поддерживают, уверяя что «стерпится- слюбится».
